Пикантный жёлудь русского симфонизма

По мнению Чайковского, ничтожный и заурядный дилетант Глинка, "сочинявший совершенно беcцветные кадрили ... испытывавший себя и в серьёзных формах ... и в романсах, но кроме банальностей во вкусе тридцатых годов ничего не написавший", вдруг выдаёт "небольшое произведение, в коем каждый такт есть продукт сильнейшей творческой (из ничего) силы".

Речь идёт о "Камаринской".

В словах Петра Ильича проскальзывают нотки удивления: каким-то непостижимо чудесным образом простая и шутливая "безделка", созданная "так между прочим" стала, ни много ни мало, жёлудем русской симфонической школы.

Вполне возможно, что сам Чайковский и другие русские композиторы при создании определённых частей в своих симфонических циклах использовали "Камаринскую" в качестве шаблона или даже эталона. Хотя, на самом деле, в ней нет ничего нового.

Вариации на фольклорные мотивы придумали до Глинки.

Более того, многие европейские композиторы использовали именно тему "Камаринской". Послушайте, например, сочинение Йозефа Гайдна Andante cantabile ("Волынка") (Hob. XIX).

Или "Двенадцать вариаций на тему русского танца" (WoO 71) Людвига ван Бетховена. Кстати, некоторые музыковеды находят следы "Камаринской" даже в его Девятой симфонии.

Таким образом, в Европе того времени русская плясовая мелодия была довольно хорошо известна, поэтому Глинка рассчитывал на успех своего сочинения не только в России.

Другое дело, что если европейцы воспринимали музыку в чистом виде, без какой-либо программности, то русский слушатель сразу вспоминал текст.

И далеко не всегда он был приличным. Рассказывая о первом исполнении "Камаринской" в Большом театре 15 марта 1851 года "Московские ведомости" свидетельствуют:

Причина "весёлости" камаринского мужика понятна всем - он в стельку пьян.

Из "Записок" Глинки можно узнать, как императрице Александре Фёдоровне объясняли, что партия валторн в одном месте пьесы изображает стучащего в дверь пьяницу.

Более скабрезный вариант "Камаринской" приведён в книге "Народные русские сказки не для печати, заветные пословицы и поговорки, собранные и обработанные А.Н. Афанасьевым. 1857 – 1862".

Отцензуировал как смог.

Якобы в стремлении избавиться от непотребных ассоциаций, композитор первоначально назвал своё произведение "Свадебная и плясовая". По мнению профессора Евгения Левашева он пытался "уйти в сторону от любых острохарактерных аллюзий, которые неизбежно возникали, когда в памяти слушателей всплывали различные народные тексты, восходящие к темам беспробудного пьянства, фекалий, похотливого блуда".

Так себе объяснение, конечно. С первыми тактами пикантная поэзия прорвёт любую благопристойную оболочку.

О низком социальном, даже криминальном, происхождении героя песни написано не одно исследование.

Писатель Тимофей Мартемьянов считает:

Композитор Георгий Свиридов в свою очередь отмечает:

Не все, подобно Чайковскому, были в восторге от сочинения Глинки и его важности для русского симфонизма. Музыкальный критик Леонид Сабанеев обвинял композитора в создании лжесимфонизма:

Дело в том, что потребность в мифологизации "Камаринской" возникла в советское время для сотворения символа революционного русского народа.

И дневниковые откровения Чайковского пришлись как нельзя кстати.

Настоящий русский симфонизм расцвёл не в XIX-ом, а только в ХХ-ом веке с появлением самобытных произведений Дмитрия Шостаковича и Сергея Прокофьева.

Статья отправляется в раздел Не сотвори себе Кумира постоянного КАТАЛОГА публикаций канала. Ещё по теме:

Плевал ли Глинка на Россию?

Тёмное прошлое в Сером настоящем академической музыки - скромно одарённого композитора провозгласили "непризнанным музыкальным гением"

Бетховен заблуждался и его влияние, которое, как это ни прискорбно, было обширным, омертвило музыкальное искусство

Традиционная несмешная байка в заключении:

Говорят, что великий князь Михаил Павлович Романов был весьма невысокого мнения о Глинке. И, когда надо было как-то наказывать провинившихся офицеров, то он всегда отправлял их на оперу "Руслан и Людмила" со словами:

- Более ужасной пытки для моих ребят я придумать не могу!