Арт-терапия в творчестве закончена. Точка.

Вообще, вся эта ситуация с прилюдными и литературными откровениями напоминает сеанс психотерапии, просто клиентом выступает многоголовая гидра – человечество разом. В психотерапии клиенту снимают блоки, защиты, дают свободу и принятие, из него льются потоки зажатых эмоций, и эмоции эти темные, грязные, разрушительные прежде всего и, самое главное, их надо позволить себе прожить, на сеансе они - норма. Похоже на наш век? Еще как.

Рассказать о себе – не про искренность, а про сеанс психотерапии. А в случае с общей литературной ситуацией, когда автофикшн становится трендом и объявляется новой литературой, мы имеем дело лишь с той частью коллективной психотерапии, где нужно изжить из себя собственное убожество, принять отверженные стороны души, чтобы… обнаружить силу идти к высшим потребностям человеческого духа, к поиску смысла, к мудрости внутреннего единства. Человек, полыхающий в огне своих эмоций, зачастую мелких, - это ведь обыватель. Писатель, вываливающий свои травмы, боль и прочее, - это ведь обыватель, это все тот же блогер, рассказывающий о себе в соцсетях.

Не надо плодить псевдонаучные литературные конструкции, оправдывающие подобный период упадка в литературе. Не надо находить в этом жалком процессе выплеска личных проблем загадочные смыслы, оправдывающие упадок. Вы все дальше от искренности души, искусства. Все дальше от сути творчества, предполагающей синтез, интеграцию частей под взглядом наблюдателя, где писатель – взгляд бога над миром, над самим собой.

Искренность требует смелости. А где смелость в том, что все побежали о себе рассказывать, изгаляться в оттенках внутренней тьмы, и я побежал. Всего лишь дань тренду, общая коллективная работа.

Искренность же всегда трепетно индивидуальна. Она – достижение человека, сумевшего жить честно, то, что мы называем «по себе». Из-за того, что нам кажется, что мы все свободны и открыты, возникает иллюзия честности, но каждый из нас знает меру своего приспособления к реалиям жизни, а значит притворства.

Отрывок из книги "О чем кричит редактор"