"Избранные" (СССР-Колумбия, 1982): "за" и "против"

Избранные / Los Elegidos. СССР-Колумбия, 1982. Режиссер Сергей Соловьёв. Сценаристы: Сергей Соловьёв, Альфонсо Лопес Микельсен (по роману Альфонсо Лопеса Микельсена). Актеры: Леонид Филатов, Татьяна Друбич, Ампаро Грисалес, Рауль Сервантес, Сантьяго Гарсиа, Родриго Пардо, Карл Вест, Луис Де Сулуэта, Лина Ботеро, Александр Пороховщиков, Сергей Шебеко, Рейнальдо Морэ, Патриция Мильс. Прокат в СССР – с июля 1983: 11,2 млн. зрителей за первый год демонстрации.

Режиссер и сценарист Сергей Соловьёв (1944-2021) снимал «авторское кино», однако его творчество четко делится на два периода: романтически изысканных «элегий» («Сто дней после детства», «Мелодии белой ночи», «Спасатель», «Наследница по прямой») и эпатажно-раскованных фантасмагорий («Асса», «Черная роза – эмблема печали», «Красная роза – эмблема любви», «Дом под звездным небом», «Нежный возраст», «2-Асса-2»). Правда, время от времени он снимал экранизации литературной классики, которые были более приближены к традиционному кинематографу («Семейное счастье», «Его Булычев и другие», «Станционный смотритель», «Три сестры», «Анна Каренина»).

Не скрою, к фильмам Сергея Соловьева у меня особое отношение. Мне нравится их слегка «книжная» одухотворенность, музыкальность, изобразительность. Нравится авторское внимание к деталям, к нюансам психологии героев, плавная неторопливость кадра, куда можно «войти», окунувшись в неповторимую атмосферу, наполненную, воспоминаниями.

В «Избранных», конечно же, сразу можно узнать его режиссерскую манеру.

...Быстрой волной влетает ветер в окно небольшой парикмахерской. Из мелодично поскрипывающей двери, словно опавший лист, слетает на пол резное стекло... Звучит грустная музыка, и стройная девушка в белом халате печальными, широко раскрытыми глазами смотрит, как надуваются парусами занавески, как скользят по кафельному полу голубоватые стеклянные осколки.

Она медленно склоняется над ними, и единственный посетитель парикмахерской, некто Б.К. понимает, что он и влюблен в эту загадочную девушку по имени Ольга. И она понимает это... Ветер стихает, все как будто прежнее, но в отношениях героев все уже иное, все изменилось за несколько секунд...

Если смотреть этот эпизод отдельно от картины, может показаться, что «Избранные» — фильм о любви. В самом деле, в прежних работах Сергей Соловьев бережно, доверительно сумел рассказать об этом великом чувстве. Но Б.К. (Леонид Филатов) далек от героев недавних картин режиссера. Да и автора волнуют в «Избранных» другие проблемы. Он поставил политическую драму, обличающую конформизм.

...1944 год. Германия. Аристократ Б.К. ценой «небольшой» уступки (он подписывает бумагу о сотрудничестве с нацистской разведкой) получает возможность эмигрировать в Колумбию, к богатому двоюродному брату Фрицу. Б.К. искренне кажется, что это последний компромисс, что теперь он будет жить в полном согласии со своими «гуманистическими, демократическими идеалами». Местная элита «избранных» встречает барона Б.К., как оппозиционера, «жертву нацистских репрессий» и т.п.

Однако, «идеалы», «принципы», «убеждения» хороши для Б.К. лишь тогда, когда ему лично ничего не угрожает. Как только его имя появляется в «черных списках», Б.К. готов на все — унижаться и просить помощи у вчерашних заклятых врагов, предать любимую женщину...

...Ольга в черном платье и шляпе, с темной вуалью выходит из дверей своего ветхого домика. Идет, словно на казнь. Б.К. в желтоватого цвета костюме дорисовывает ее портрет на заборе из белого камня. «А я вот тут цветочки... Ты готова уже?». Барон, стыдливо заглядывая Ольге в глаза, приглашает ее в автомобиль. Они уезжают «на «свидание» к всесильному американцу Мьюиру, а в кадре остается полустертый дождями портрет, на котором ярко выделяются фиолетовые цветы...

Разумеется, Леонид Филатов мог легко показать своего героя законченным негодяем, трусом, моральным ничтожеством.

Но ему, так же как и Сергею Соловьеву, важнее показать фигуру неоднозначную, противоречивую. Б.К. умен, обаятелен, нацизм ненавидит вполне искренне. Беда в том, что весь его либерализм — лишь слова.

Скучающий взгляд, ироническая улыбка, усталые интонации, небрежные манеры. Леонид Филатов точными, едва заметными штрихами снижает пафос речей Б.К.., давая понять, что тот в самые, казалось бы, откровенные минуты не может удержаться от позы, самолюбования. А как же иначе — ведь он один из «избранных!».

Сами «избранные» показаны в фильме с разоблачающей силой. Табачный магнат Фриц, готовый во имя коммерческих интересов отречься от брата. Американский дипломат Мьюир — этакий «плейбой», упивающийся властью над людьми, попавшими в «черные списки». «Светская львица» Мерседес (Ампаро Грисалес), с легкостью меняющая поклонников за спиной недалекого мужа-демагога.

Ольга (Т. Друбич) всю жизнь прожила в другом мире, где нужно зарабатывать на кусок хлеба, где вместо хрустальных люстр — тусклая лампочка, где несбыточной мечтой кажется даже поездка к морю...

Татьяну Друбич, как актрису, открыл Сергей Соловьев. Она начала сниматься еще школьницей, играла своих современниц, сверстниц, соотечественниц и была естественна и правдива. В «Избранных» же Т. Друбич впервые столкнулась с чужими обычаями, культурой, традициями, историческим материалом. Наверное, потому в ее игре заметна некоторая скованность, хотя есть у актрисы и сильные сцены — исповедь в церкви, «визит» к Мьюиру.

Заканчивая разговор об актерских работах в фильме, хочется отметить блестящую игру Александра Пороховшикова в роли одного из высших чинов «третьего рейха», того самого демона-искусителя, что ставит перед Б.К. «несложную» альтернативу — либо тюрьма в Германии, либо согласие на шпионаж... Актер играет умного, сильного, властного человека, ощущающего обреченность нацизма, однако отчетливо понимающего, что для него — палача сотен жертв обратного пути уже нет...

Финал «Избранных», вероятно, вызовет споры. Прав ли С. Соловьев, строящий повествование (намного отличное от романа А.-Л. Микельсена) так, что возмездие совершает десятилетний сын Ольги Габриэль?

Не слишком ли жесток финал картины, где маленький мальчик всаживает обойму свинца в предавшего его мать барона Б.К.?

Бесспорно, понятна символика эпизода: ведь никто иной, как Б.К., научил мальчишку стрелять, рассуждая о добре и благородстве. И все же...

Впрочем, можно понять и так душа ребенка не знает компромиссов, она может либо любить, либо ненавидеть. Да, Б.К. не законченный мерзавец, но это никак не оправдывает его низкие поступки. Б.К. погибает, осужденный самым страшным и справедливым на земле судом — судом совести… (Киновед Александр Федоров, 1983)

В год выхода «Избранных» в советский кинопрокат киновед Андрей Шемякин (1955-2023) напоминал читателям на страницах «Советского экрана», что «проблема политического невмешательства, объективно попустительствующего наступлению сил реакции, в частности, неофашизма и терроризма, неоднократно становилась предметом рассмотрения в фильмах последних лет — вспомним хотя бы «Кентавров» или «Тегеран-43». Правда, там на авансцене были лица действующие. Господин Б.К. находится в положении бездействия. Авторы задаются вопросом: если так, то вина или беда героя в том, что он ничего не делает для победы сил, фашизму противоборствующих? Интересно. что книга и фильм отвечают на этот вопрос по-разному.

Роман вышел в 1952 году. У «избранных» тогда еще оставались иллюзии, что Латинская Америка станет новым Эдемом — она не тронута войной, там скопились огромные капиталы, и вообще, кто знает, как повернется мир. Исторический опыт последующих десятилетий позволил показать на экране крах иллюзии, питавшей идею «латиноамериканской исключительности».

Эмиграция Б. К. в романе — следствие его неприятия нацизма. Он хотел бы слиться с кланом «избранных», но терпит неудачу, его несправедливо обвиняют в сотрудничестве с фашистами. В лагере для германских подданных герой пытается понять, в чем был неправ... В фильме, сценарий которого написан С. Соловьевым при участии А.Л. Микельсена, ситуация намеренно заострена. …

Можно понять, сколь многое в композиционной структуре картины зависело от исполнителя главной роли. И удача Леонида Филатова среди прочего в том, что актер постоянно уходит от однозначности в оценке своего «антигероя» — уходит до тех пор, пока сюжет не ставит Б.К. перед последним выбором, Б.К. — внутренне неуверенный в себе человек. И первая его «любовная история» — с женой одного из «избранных», красавицей Мерседес (Ампаро Грисалес), — сообщающая картине интонацию неприкрытого сарказма, уже проявляет аморфность души Б.К.

С образом главного героя в фильме связана тема духовной, а не только фактической эмиграции — эмиграции «вообще», без четкой политической цели, по существу, противостоящей антифашистской деятельности. Мир активного действия, чуждый главному герою, входит в картину в хроникальных кадрах освобождения Европы от фашистской чумы. Как контрапункт выморочному миру фальшивых чувств и ложных обещаний возникает на экране краснота колумбийской природы, выразительно переданная камерой Павла Лебешева. Поэтичны сцены, развертывающиеся в бедных кварталах города, связанные с образами Ольги и Габриэля. В резких, контрастных сопоставлениях с особой бескомпромиссностью звучит приговор, вынесенный господину Б.К.» (Шемякин, 1983: 7).

Высокую оценку «Избранные» получили и на страницах журнала «Искусство кино»:

«Кинорежиссеров, чье авторство можно почти безошибочно определить после первых кадров ленты, не так уж и много в кинематографиче­ском мире. К их числу принадлежит Сергей Соловьев. У него свое видение мира, своя тема, свои художественные приемы, монтажный стиль и пр. В общем, все те необходимые чер­ты, что составляют лицо мастера. Из многих его особенностей подчеркну од­ну — способность одухотворить самую проза­ическую реальность, увидеть то, что сюжет, факт, поступок, реплика скрывают от обыден­ного ненапряженного взгляда, способность сде­лать нас прозорливее и ощутить, понять сущ­ность явления.

Я заговорил об этой черте дарования С. Со­ловьева потому, что она весьма своеобразно проявилась в его новой работе — фильме, рез­ко отличающемся от предыдущих ну хотя бы по внешним признакам. …

Как показывать бесчеловечную жестокость на экране — одна из труднейших проблем и для практиков, и для теоретиков. В «Фантомасе», например, трупы сыплются, как перезрелые яблоки, а мы только смеемся. В «Макбете», «Короле Лире» убийств не меньше, чем в самых «черных» фильмах, и зрители Шекспира содрогаются, но не отворачиваются с отвраще­нием и брезгливостью. С. Соловьев в почти невыносимой жестокой сцене сумел не нарушить высоких эстетических принципов» (Оганян, 1984: 16-22).

Мнения зрителей XXI века об избранных далеко не всегда совпадают.

«За»:

«Блестящий фильм. … Б.К. - истинно филатовская роль! Все так выдержано, стройно и... очень трагично. Так явственно ощущается налет латиноамериканской литературы» (Лика).

«Меня в свое время этот фильм потряс! Ну, во-первых, интересно было уже то, что вторая мировая война в нем показана в не совсем привычном для нас ракурсе - описываются события, которые происходят в это время за океаном. Второе, безусловно, - неоднозначная и противоречивая личность Б.К. … Теперь я понимаю, почему этот фильм оставляет такой тяжелый осадок! Чувство тяжести и горечи оставляет не только и даже не столько смерть героя Филатова (в конце концов, на протяжении всего фильма он мог погибнуть не один раз), как то, что это убийство совершил 10-ти летний мальчик! Как же после этого будет искалечена его психика! Думаешь, господи, да что же это присходит - почему ребенок должен подвергаться такому страшному испытанию! И как теперь ему, неоперившемуся птенцу, дальше жить с этим?» (В. Никитенко).

«Замечательное кино! Фильм актуален - как и всегда! … Очень тонкое и глубокое кино. Сюжетная линия постоянно апеллирует к вечным вопросам, к Библии, к Достоевскому. Что такое «хорошо» и что такое «плохо», добро-зло - и все становится относительно, вся жизнь - как цвет фильма: не черно-белое, но не такое уж и цветное. … Весь фильм о том, как в повседневной жизни мы встречаем испытания и проходим соблазны… Но падение начинаем сразу, как только ставим себя на вершину - отворачиваемся от Бога - теряем себя» (В. Веазель).

«Против»:

«Фильм с очень большой претензией на «архаусность», но, увы, до нее никак не дотянувший, наверное, наверное, потому, что Соловьёв артхаус – видел, понял, что это и умно-красиво, но воссоздать такое не смог. Не потому что бездарь, а потому что сам он является продуктом другого мира, с другими понятиями и другой знаковой системой. Всякие внешние проявления артхаусности у него есть, а вот все вместе – нет, не сочетается никак… Что касается артистов, так тут все молодцы, играют именно то, что нужно, и как нужно. Кроме … Филатова! Тут уж, извините, не барок Б.К., а именно что главный герой «Забытой мелодии для флейты» Филимонов, который наслаждается сам собой – своим богатством, своим костюмом, своей красивой фигурой и своей улыбкой, причем делает все как-то совсем дергано и совсем ненатурально» (М. Марков).

Киновед Александр Федоров