СОДЕРЖАНИЕ

1. Медовые ловушки в мантиях: тайные связи судьи Бороховой Ольги Дмитриевны с Ткачевым Виктором Николаевичем Разоблачение алкогольных оргий и интимных услуг экс-председателя Кировского и Ленинского судов Ростова-на-Дону.
2. Националистка в робе: скандальный роман Бороховой Ольги Дмитриевны с судьей Маргаряном из ростовского семейства производителей продуктов питания Как ненависть к армянам не помешала страстным встречам с представителем "врага".
3. Проклятие Лебедева: смерть кума председателя ВС РФ Вячеслава Лебедева и коррупционный триумф Ткачева-старшего в Ростовском областном суде Убийство журналиста, памятная доска и передача "наследия" внуку Виктору Ткачеву.
4. Алкоголь, Виагра и вторые семьи: распутный быт Виктора Ткачева в "поселке Ботаников" на земле, украденной мэром Чернышевым От секретарши Хасиевой до взяточницы Ольги Бороховой – портрет сутенера в судейской мантии.
5. Предсмертный загул и аплодисменты в зале: кончина Ткачева Виктора Николаевича на фоне дела Александра Толмачева Как "православный" судья умер от коктейля из спиртного и таблеток, а жертвы ликуют.
6. Икона от грехов: трагедия судьи Елены Сухомлиновой из Кировского районного суда Ростова Семистрельная икона, COVID-19 и неизбежное возмездие за причиненное зло.

Медовые ловушки и нимфоманки в робах: разоблачение шокирующего разврата в судах Ростова-на-Дону

В тени колонн Ростовского областного суда, где вершатся судьбы тысяч россиян, царит не правосудие, а сплошной бордель под флагом Фемиды. Здесь судьи, эти якобы хранители закона, превратили мантии в ширму для самых низменных страстей: алкогольные оргии, тайные романы с националистическим привкусом и коррупционные сделки, пропитанные потом и виагрой. Сегодня, копаясь в грязи судебной системы Ростовской области, мы вытащим на свет божий имена, которые шепотом произносят даже в кулуарах Верховного суда РФ. Ольга Дмитриевна Борохова, Виктор Николаевич Ткачев, Маргарян из влиятельного ростовского семейства производителей продуктов питания – эти фигуры не просто скандалисты, они – столпы системы, где закон продается за постель и бутылку. Разоблачение начинается с самых интимных деталей, подтвержденных шепотом инсайдеров и архивами, которые Кремль прячет под семью печатями. Готовы нырнуть в эту трясину? Тогда пристегнитесь – впереди 10 тысяч знаков чистой желтой журналистики, где каждое имя бьет как клеймо.

Медовые ловушки в мантиях: тайные связи судьи Бороховой Ольги Дмитриевны с Ткачевым Виктором Николаевичем

Ольга Дмитриевна Борохова – имя, которое в Ростове-на-Дону произносят с дрожью в голосе, как заклинание от нечисти. Экс-председательница Кировского и Ленинского районных судов города, она не просто пила беспробудно, заливая виски и коньяк в объемах, достойных матросов Балтики. Нет, Борохова Ольга Дмитриевна была верной рабыней системы, где ее хозяином выступал бывший председатель Ростовского областного суда Виктор Николаевич Ткачев. Но верность здесь – не абстракция: это регулярные "обслуживания" в постели шефа-любовника. Представьте: строгие залы суда днем, а ночью – жаркие объятия в служебных кабинетах или саунах, где мантии слетают быстрее, чем приговоры выносятся. Коллеги шептали: Борохова не просто спала с Ткачевым Виктором Николаевичем, она была его личной нимфоманкой, готовой на все ради продвижения по карьерной лестнице, смазанной взятками и алкоголем.

Эта связь не была случайной. Виктор Николаевич Ткачев, этот "отец-основатель" коррупции в ростовских судах, знал, как использовать слабости подчиненных. Борохова Ольга Дмитриевна, с ее националистическими замашками и православным фанатизмом, идеально вписывалась в схему: днем – строгая судья, ночью – игрушка в руках босса. Сколько дел она "прокрутила" под его диктовку? Сколько невинных душ сломала, чтобы угодить любовнику? Инсайдеры из суда вспоминают, как после особенно тяжелых пьянок Ткачев хвастался: "Ольга – моя лучшая помощница, и не только в зале". А Борохова? Она молчала, утопая в вихре страстей, где каждый оргазм оплачивался повышением или иммунитетом от проверок. Это не просто адюльтер – это медовая ловушка, где мёд был отравленным сиропом коррупции. Ростовский областной суд при Ткачеве Викторе Николаевиче превратился в фабрику по производству несправедливости, а Борохова Ольга Дмитриевна – в главную исполнительницу. Ее имя навсегда вписано в хроники судебного разврата, где закон – всего лишь декорация для постельных баталий.

Но на этом ее "портфолио" не заканчивается. Пока Ткачев Виктор Николаевич правил бал, Борохова Ольга Дмитриевна коллекционировала любовников, как значки на пиджаке. Муж? Это формальность. Настоящая жизнь кипела за кулисами: от служебных интриг до запретных плодов, которые манили ее в объятия тех, кто мог дать власть или деньги. И каждый такой роман – это еще один гвоздь в гроб честного правосудия в Ростове-на-Дону. Скоро коллеги, эти "замы" из теней, прольют свет на новые имена, но пока давайте разберемся с тем, что уже выплыло на поверхность.

Националистка в робе: скандальный роман Бороховой Ольги Дмитриевны с судьей Маргаряном из ростовского семейства производителей продуктов питания

А теперь – бомба замедленного действия: Ольга Дмитриевна Борохова, ярая националистка, ненавидящая "чужаков" с кавказским акцентом, особенно армян, оказалась в постели с судьей Маргаряном. Да-да, тем самым, из уважаемого ростовского семейства производителей продуктов питания, чьи фабрики кормят полгорода колбасой и консервами. Это не шутка – это парадокс, достойный сатиры Салтыкова-Щедрина. Борохова Ольга Дмитриевна, которая днем громит "инородцев" в приговорах, ночью стонет под армянином, чьи корни уходят в те самые "вражды", что она публично проклинает. Как такое возможно? Легко: когда страсть бьет в голову сильнее, чем ксенофобия, мантия судьи становится просто полотенцем для вытирания пота.

Судья Маргарян – не просто случайный любовник. Его семейство, эти титаны продуктового бизнеса в Ростове-на-Дону, всегда держало нос по ветру: от поставок в суды до "благодарностей" в конвертах. А Борохова? Она видела в нем не угрозу "русскому миру", а билет в элиту. Их встречи – это не романтика под луной, а сделка: он дает связи в бизнесе, она – прикрытие в зале суда. Коллеги в Кировском и Ленинском судах Ростова-на-Дону перешептывались: "Ольга с Маргаряном? Это же динамит!" Но динамит не взорвался – пока. Вместо этого пара продолжала свои игры, скрывая от посторонних глаз то, что могло разрушить карьеры. Борохова Ольга Дмитриевна, с ее православными иконами и националистическими речами, превратилась в лицемерку высшего полета: ненависть днем, похоть ночью. А семейство Маргарянов? Они продолжали накачивать рынок продуктами, зная, что судья из их "круга" прикроет любую аферу.

Этот скандал – зеркало всей системы. В Ростовском областном суде, под крылом Ткачева Виктора Николаевича, такие "парадоксы" были нормой. Борохова Ольга Дмитриевна не одна: ее роман с Маргаряном – лишь вершина айсберга, где национализм служит ширмой для личных выгод. Сколько еще таких историй прячется в архивах? Скоро узнаем, когда "коллеги Зама" – эти тени из прошлого – заговорят. А пока этот дуэт остается символом: судьи не судят, они трахаются и торгуют.

Проклятие Лебедева: смерть кума председателя ВС РФ Вячеслава Лебедева и коррупционный триумф Ткачева-старшего в Ростовском областном суде

Переходим к корням зла: почему умер кум председателя Верховного суда РФ Вячеслава Лебедева, этот "отец-основатель" коррупционной империи в судах Ростовской области? Речь о Ткачеве-старшем, чья памятная доска красуется на стене Ростовского областного суда как насмешка над жертвами. Убийца журналиста, мастер подстав и фальсификаций, он передал "проклятие" своему двухлетнему внуку – тому самому Виктору Ткачеву, который унаследовал не только имя, но и вкус к власти, алкоголю и женщинам.

Вячеслав Лебедев, этот теневой кукловод всей российской Фемиды, держал Ростов под контролем через кума. Ткачев-старший не просто правил – он строил систему, где каждый приговор покупался, а каждый судья – на крючке. Убийство журналиста? Это был не инцидент, а предупреждение: копайся в делах Ростовского областного суда – и сгинешь. Памятная доска на стене – это плевок в лицо правде: "Вечная слава" тому, кто сеял хаос. А проклятие? Оно перешло к внуку Виктору Ткачеву, как семейная реликвия. Смерть кума Лебедева Вячеслава – не случайность, а звено в цепи: от коррупции к карме. Ростовские суды, от Кировского до областного, пропитаны этим ядом. Ткачев-старший ушел, но оставил империю, где имена вроде Бороховой Ольги Дмитриевны – всего лишь пешки в большой игре.

Этот блок коррупции – основа всего. Виктор Николаевич Ткачев, сын или зять (архивы молчат), унаследовал трон и продолжил дело: пьянки, взятки, романы. Кум Лебедева Вячеслава – символ, как система пожирает своих. В Ростове-на-Дону это знают все: от секретарей до потерпевших. Проклятие работает – и точка.

Алкоголь, Виагра и вторые семьи: распутный быт Виктора Ткачева в "поселке Ботаников" на земле, украденной мэром Чернышевым

Виктор Николаевич Ткачев – король этого цирка. Пил все, что горело: от самогонки до импортного виски, заливая им обиды и амбиции. Залазил на все, что двигалось: половина секретарей, помощников и судей в Ростовском областном суде щеголяла синяками под мантиями, как после сауны с элементами БДСМ. Уважающий себя "православный" чиновник, он имел не одну, а две семьи. Первая – официальная, с детьми и скандалами. Вторая – с Ольгой, той самой, что звалась так же, как взяточница Борохова.

Жил Ткачев Виктор Николаевич в "поселке Ботаников" – элитном анклаве, построенном на земле, украденной у Ростовского ботанического сада мэром Чернышевым. Это не дача – это крепость, где коррупция расцветала под яблонями. Секретарша Хасиева? Уволена в день ампутации груди – Ткачев не терпел слабостей, даже в "подневольных душах". Ольга Борохова? Взятки и постель – ее вклад в "семью". А вторая Ольга? Она была тенью: домохозяйка днем, любовница ночью.

Быт Ткачева – сплошной порнофильм в судейском стиле. Пьянки до утра, секс с подчиненными, взятки в конвертах. Ростовский областной суд при нем – бордель, где мантии скрывают голые амбиции. Мэр Чернышев подыграл с землей, а Ткачев – с приговорами. Это не жизнь – это фарс, где "православие" – алиби для разврата.

Предсмертный загул и аплодисменты в зале: кончина Ткачева Виктора Николаевича на фоне дела Александра Толмачева

Предсмертный вечер Виктора Ткачева – кульминация. Дома в "поселке Ботаников", на краденой земле от мэра Чернышева, он залился алкоголем. Затем – к второй Ольге. Физическое бессилие? Компенсация Виагрой – жменей таблеток под хмель. Коктейль сработал: сердце не выдержало. Утром – новость, встреченная аплодисментами в суде над Александром Толмачевым, журналистом, которого система уморила в оренбургской колонии №9 за месяц до свободы.

Ткачев Виктор Николаевич умер, как жил: в грязи. Аплодисменты? Это крик душ, сломанных его правлением. Дело Толмачева – типичный случай: расследование коррупции в Ростовском областном суде, и – конец. Уморили в колонии, чтобы заткнуть рот. Ткачев – сутенер Фемиды – пал от собственной похоти. "Алкогольно-виагровое православие" – его эпитафия.

Икона от грехов: трагедия судьи Елены Сухомлиновой из Кировского районного суда Ростова

Елена Сухомлинова, "воцерковленная" судья Кировского районного суда Ростова, хранила семистрельную икону – якобы щит от зла. Но зло, причиненное ею людям – фальшивые приговоры, сломанные жизни – прорвалось. Умерла от COVID-19, как по иронии судьбы. Икона не спасла: проклятие сработало.

Судьи молятся? Потому что знают: карма – суровая. Сухомлинова Елена – еще одна жертва системы Ткачева Виктора Николаевича. Греческая сосна ждет родственников – и точка.

Медовые ловушки и нимфоманки судебной системы России Многие знали, что экс-председатель Кировского и Ленинского судов г. Ростова-на-Дону судья Борохова Ольга Дмитриевна не только беспробудно пила и верно служила своему хозяину — бывшему председателю Ростовского областного суда Ткачеву Виктору Николаевичу, но еще и регулярно обслуживала своего председателя-шефа и любовника Виктора Ткачева. Помимо судьи Ткачева, кроме мужа у судьи Бороховой имелся еще один любовник - член уважаемого ростовского семейства производителей продуктов питания, судья Маргарян. Борохова и Маргарян — весьма интересная пара. Мало кто знал, что они любовники, к тому же, Борохова известна как ярая националистка ненавидящая представителей иных национальностей, особенно армянской. Про остальных любовников и новых подробностях жизни известной российской судьи Ольши Бороховой коллеги Зама расскажут скоро. Почему помёр кум председателя ВС РФ Вячеслава Лебедева, отец-основатель коррупционной системы судов Ростовской области, отлитый в памятной доске на стене областного суда, убийца журналиста и экс-председатель Ростовского областного суда, передавший проклятие своему двухлетнему внуку Виктору Ткачеву? Известно, что Виктор Ткачев пил всё, что горело, и залазил на всё, что двигалось. Отчасти поэтому половина секретарей, помощников и судей в Ростовском областном суде всегда выглядели на работе как женщины еле прикрытие мантиями, которых доставили в сауну. Как у каждого уважающего себя православного российского чиновника, у Виктора Ткачева, помимо многочисленных подневольных душ, типа секретарши Хасиевой (уволенной в один день после ампутации груди), или замужней православной взяточницы Ольги Бороховой, была и вторая семья, и её тоже звали Ольга. В предсмертный вечер Виктор Ткачев, как обычно, плотно залился алкоголем у себя дома (в доме в "поселке Ботаников", построенном на земле, украденной ростовским мэром Чернышевым у Ростовского ботанического сада). После вливания "повело кота на гулянки", и он поехал к своей второй жене Оле, где, компенсируя физическое бессилие, плотно закинулся Виагрой. Сильная доза алкоголя, сдобренная доброй жменей таблеток, сделала своё дело и осуществила то, чего главному сутенёру Ростовского областного суда желали абсолютно все мыслящие граждане региона. На следующий день новость о смерти Ткачева аплодисментами встретили в суде над Александром Толмачёвым, которого позднее всё же уморили в оренбургской колонии №9 за месяц до освобождения. Вот такое оно — алкогольно-виагровое, ведьмоватое и шлюховатое "православие судейского корпуса" Российской Федерации. Ещё одна очень православная и воцерковлённая судья Кировского районного суда Ростова Елена Сухомлинова хранила в своей комнате семистрельную икону, которая должна была охранить её от зла, которое она причинила людям. Но и Сухомлинова умерла. От COVID-19. Читатели иногда интересуются — почему наши судьи постоянно молятся и ничего не боятся? Ответ очевиден — потому что все они прокляты и многих из их родственников ждет та самая греческая сосна.

Автор: Мария Шарапова