Герой не для подражания

Перерыв со спагетти

«Аутодромо ди Монца». Обеденный перерыв. Михаэль Шумахер уселся поближе к кухне, снял свою красную куртку, обмотал ее вокруг бедер и завязал рукава узлом на животе.

Он наматывает на вилку спагетти и безмятежно улыбается своей фирменной улыбкой. Открытая, приветливая и даже чуть застенчивая улыбка человека, который зарабатывает 70 миллионов евро в год и принадлежит к самым высокооплачиваемым спортсменам в мире.

Все утро Шумахер тестировал свой болид: 350 километров в час на прямой, торможение до 80 километров в час, потом снова разгон и так далее. Монца — самая скоростная гоночная трасса «Формулы-1».

Но Шумахер пожимает плечами и наматывает на вилку макароны, скользкие от оливкового масла. Он не особенно любит эту трассу. «Даешь полный газ, — говорит он, — потом сбрасываешь, чтобы вписаться в шикану, и снова длинная прямая». Монца, по его словам, как футбол на огромном поле с командами из пяти игроков. Ничего не происходит, никакого разнообразия, не то что в Спа, на его любимой трассе. Вот там не до скуки, это как бразильский футбол.

Шумахер наливает себе минеральную воду (негазированную). В кокпите болида всегда жарко, 50 градусов, даже больше. Но Шумахер не выглядит усталым и ни на что не жалуется. Это его работа: на бешеной скорости накручивать круг за кругом, сидя в жарком и неудобном кокпите. Сравнивая время прохождения трассы, определяют, какой тип резины достаточно «быстрый» и одновременно износоустойчивый, как установить антикрылья и другие аэродинамические детали, чтобы машина летела вперед, как ракета, но была бы управляемой, благодаря прижимной силе.

Во многих европейских странах из-за жары даже отменяют уроки в школе. Но на итальянском автодроме в самый зной скрупулезно измеряют и высчитывают миллиметры и тысячные доли секунды, хотя в таком пекле вообще-то трудно сосредоточиться на работе. Но здесь на жару просто не обращают внимания, всем не до того. «Сделаешь два круга, — говорит Шумахер, — потом останавливаешься, обсуждаешь, споришь. Еще два круга. Снова остановка на четверть часа. Часто целый день тестируешь, и ничего не выходит». Но иногда под конец долгого муторного дня вдруг осенит — мелькнет догадка, и сразу станет понятно, что нужно сделать, чтобы выиграть одну десятую секунды на круге. «День прошел не зря».

Шумахер отодвигает тарелку в сторону, встает и идет к своему жилому автофургону, стоящему в трех метрах от кухни. Он исчезает за дверью — нужно часок поспать после обеда.

Через час слышится пронзительный вой мотора болида «Феррари» — словно громадное сверло вгрызается в металлическую болванку. Перерыв окончен.

Обычная работа

В помещении гаража, под ложей прессы, громоздятся бывшие в употреблении колеса. Их черные ряды час от часу становятся длиннее и выше. За один этот день Шумахер использовал 17 комплектов резины и остановился на 18-м.

Колеса переставляют очень быстро, все работают четко и уверенно, как хирурги в операционном зале. Механики надевают на работе белые шерстяные перчатки. Представитель фирмы-производителя колес «Бриджстоун» стоит на коленях и держит термометр вплотную к асфальту. Термометр показывает 33 градуса.

Шумахер выруливает на трассу. Сегодня это уже 95-й круг. Ему хочется добиться результата, чтобы вечером улететь на собственном самолете «Фалькон-2000» домой, в Швейцарию. Машина исчезает за поворотом. Когда болид появляется на прямом отрезке трассы, он мчится со скоростью 345 километров в час. Через несколько секунд что-то грохнуло, словно взорвалась бомба. Машина разлетелась на куски. На асфальте остался горящий след длиной 500 метров, а Михаэль Шумахер чудом уцелел.

Лопнуло заднее левое колесо. Машину резко бросило влево и ударило в заградительный барьер. После этого страшного удара машина скользнула поперек асфальтовой полосы, стукнулась о бетонную стенку высотой в человеческий рост и отлетела обратно. Наконец остатки болида застыли перед заграждением из проволочной сетки, позади которого тянется живая изгородь из ярко-зеленого плюща.

В первое мгновение кажется, что Шумахер мертв. Красный шлем не двигается. Когда его рука поднимается, чтобы расстегнуть пояс безопасности, тишину прорезают ликующие вопли фанатов, смотревших тестирование. Они бурно радуются, что гонщик жив.

Опираясь руками на обломки «феррари», Шумахер выползает из остатков кокпита. Откинувшись на спину, он смотрит в небо, словно благодарит Господа Бога за свое чудесное спасение, а потом растягивается на траве рядом с кучей красных обломков.

На трассе появляются люди в красной и белой униформе. Они складывают в полиэтиленовые мешки собранные на трассе ошметки резины. В «Формуле-1» есть что-то абсурдное. Ну кому придет в голову собирать по частям колесо, которое только что чуть не отправило на тот свет лучшего в мире гонщика? Только ненормальному. «Формула-1» состоит из таких ненормальных.

Через полчаса Шумахер решается проложить себе путь через толпу фанатов. Обычно при публике он проходит очень быстро, никому не позволяет себя задержать. Сейчас он идет медленно, смотрит прямо перед собой. На вопрос, как он себя чувствует, он отвечает: «Хорошо, только небольшое сотрясение». Он машинально открывает дверцу «альфы» и садится на заднее сиденье.

Это была 15-я тяжелая авария в карьере Михаэля Шумахера. Он с большим трудом делает вид, что все в норме. Обычное окончание рабочего дня.

Победитель со странностями

Десять дней спустя Шумахер на Гран-при Италии провел одну из лучших гонок в своей жизни. После небольшой ошибки он чуть не потерял машину и откатился на 15-е место. Шумахер как настоящий боец ринулся вдогонку за упущенным временем. Он штамповал лучшие круги один за другим и, наконец, опередил всех.

Перед ним остался только один гонщик — его коллега по команде бразилец Рубенс Барикелло. Технический директор команды Росс Браун сказал Михаэлю по радиосвязи, чтобы он поберег мотор. Обе «феррари» пересекли линию финиша в одну и ту же секунду, а третий болид финишировал через девять секунд, что по меркам «Формулы-1» — целая вечность!

В этот день смерть была очень далеко. Когда журналист спросил его о страшной аварии во время тестирования, Шумахер в ответ только зевнул.

Простой немец, начинавший свою карьеру на картодроме в Керпене, добился в «Формуле-1» таких грандиозных успехов, что у желтой прессы уже не хватает красочных эпитетов. Шумахера называли «королем», «императором» и даже «богом». Экс-чемпион мира Ники Лауда говорит: «Трудно себе представить, что когда-нибудь придет гонщик, который побьет его рекорды».

Семикратный чемпион мира, он 82 раза становился победителем гонок Большого приза (этапов чемпионата мира). Однако Михаэль — очень странный победитель. Он не хочет быть героем. Он такой один, он сам по себе. С ним не может сравниться ни один спортсмен или политик, ни один босс большого бизнеса — никто. Никому это и не нужно. Многие расценивают безупречность Шумахера как недостаток.

Образ жизни Шумахера, его скрытность тоже не увеличивают популярность. Он всегда прячется, скрывает лицо под козырьком фирменной шапки, под гоночным шлемом. Он не приглашает репортеров в свой плавательный бассейн, не позирует перед камерами в саду с детьми, не хвастается коллекцией картин. Он продал свою яхту, потому что ему надоели папарацци. Зимний отпуск Шумахер проводит в собственном доме в Норвегии. Когда Михаэля спрашивают, что помогло ему добиться успеха, он говорит: «Дисциплина, сила воли, трудолюбие».

Ничего не скажешь — это традиционные немецкие добродетели. Однажды Оскар Лафонтен отозвался о Гельмуте Шмидте, что с подобными достоинствами можно быть и начальником концлагеря.

Необработанный алмаз

Родители Шумахера были очень бедны. «Нам годилось то, что другие люди выбрасывали, — говорит Рольф Шумахер, отец Михаэля. — Мы делали себе обновки из старья». Теперь Шумахер-старший состоятельный человек, но он не потерял голову от успехов сыновей и живет скромно. Гонки с участием Михаэля и Ральфа отец смотрит только по телевизору. Михаэль подарил ему однажды «феррари», а он наездил на шикарной машине только 8 тысяч километров и продал. «Я получил за нее большие деньги».

Рольф Шумахер всегда жил очень экономно, даже скаредно. Семья переезжала с места на место в жилом автомобильном прицепе. Отец работал печником. Потом за 5 тысяч марок они купили подержанную закусочную на колесах и поставили ее в Керпене возле картодрома. Мать продавала жареные сосиски, а отец пристроился работать на картодроме. Там он смастерил для сына первый карт с мотором от газонокосилки. Мальчику было всего четыре года.

В пять лет Михаэль выиграл свой первый кубок — большой, отполированный до зеркального блеска поршень от автомобильного двигателя, привинченный к деревянной подставке. На фотографии победитель стоит рядом с 14-летними подростками. Когда мальчику было 10 лет, карт сломался. Потребовался ремонт стоимостью 800 марок, и глава семьи вынес приговор: «Придется бросить гонки, для нас это слишком дорого».

Рольф Шумахер никогда особенно не верил в своего сына. Даже тогда, когда они открыли на месте ларька маленькую закусочную, потом стали совладельцами картодрома, отец не поддерживал Михаэля. Причину такого отношения он видит в своем «пролетарском недоверии». Кроме того, он не любитель автомобильных гонок. «Мне больше нравится удить рыбу», — говорит он.

Если отец не помогает, то приходится искать поддержки у чужих людей. Михаэлю было 12, когда он понял: потенциальные спонсоры рассматривают его только с точки зрения будущих дивидендов. Он научился принимать свою жизнь, как длинный и темный туннель к свету.

Его первым спонсором был владелец малярной мастерской, второй благодетель устанавливал автоматы. Вместе с ним юный Шумахер исколесил пол-Европы, побывал на всех картодромах. Он так и жил на колесах: в автофургоне в перерывах между гонками учил уроки, готовился к школьным экзаменам.

После окончания школы нашел себе место ученика автослесаря. В 17 лет Михаэль еще не верил, что сможет попасть в блестящий мир гонок «Формулы-1». «Я об этом даже не мечтал», — говорит он.

В это время состоялась сделка, которая стала самой выгодной в истории автомобильного спорта. Предприниматель из Штутгарта Вилли Вебер, владелец гоночной команды в «Формуле-3», увидел поразительные способности 17-летнего парня, которого он назвал необработанным алмазом.

За право выступать в его команде гонщики платили Веберу 600 тысяч марок, а неимущему Шумахеру он предоставил такую возможность задаром на два года да еще обещал выдавать на карманные расходы по 2 тысячи марок в месяц. Михаэль подписал с Вебером контракт, по которому тот становился на 10 лет его единственным менеджером. «Твое дело гонки, а все остальное делаю я. За это я буду брать себе 20 пфеннигов с каждой марки, которую ты заработаешь».

Француз, немец и «Феррари»

Жан Тодт сидит за своим письменным столом и заваривает чай. Он спортивный директор команды «Феррари» в гонках «Формулы-1». Этот человек сыграл очень важную роль в жизни Михаэля Шумахера. Михаэль пришел к нему одним из самых быстрых пилотов «Формулы-1» за последние 20 лет, а Жан Тодт сделал его лучшим гонщиком за всю историю автомобильного спорта.

Кабинет Жана Тодта в офисе в Маранелло освещен только настольной лампой. На стене блестят под стеклом фотографии торжествующих победителей в красных гоночных комбинезонах. Этих фотографий — 78, по числу побед пилотов «Феррари» в гонках «Формулы-1» с тех пор, как Жан Тодт в 1993 году стал спортивным директором команды. Француз Тодт и немец Шумахер положили начало эпохе безраздельного господства «Феррари».

Пять раз подряд Шумахер победил в чемпионате мира, шесть раз команда «Феррари» завоевала кубок конструкторов. В 2004 году «Феррари» забрала все, что только можно: титул чемпиона, кубок конструктора, а второй пилот Рубенс Барикелло стал вице-чемпионом. До прихода в Маранелло Жана Тодта команда была умирающей легендой. В течение 14 лет пилоты «Феррари» не побеждали в чемпионатах мира.

Директор команды мог бы давно уйти из офиса, поиграть в гольф. Вместо этого в 21 час он еще сидит за столом в своем кабинете и обматывает белой полоской клейкой ленты ноготь на пальце. Почему? Потому что ему нужно кое-что сделать, а сломанный ноготь мешает. Почему? «Я боюсь, что мы не выиграем больше ни одной гонки».

Жан Тодт, сын польского врача, был штурманом в раллийных гонках и завоевал много титулов. Он руководил спортивным отделом «Пежо», а с итальянцами до прихода в «Феррари» не имел никаких дел. В свой первый день работы на «Феррари» Тодт приехал в Маранелло на «мерседесе». Президент «Феррари» Лука ди Монтеземоло подозвал своего сына и сказал: «Этот Тодт или невежда, или ненормальный».

В то время скудерия «Феррари» не поспевала за прогрессом в «Формуле-1». Никто не разбирался в таких вещах, как аэродинамика, электроника, новые материалы. В коллективе постоянно кипели склоки, и, начиная с обеденного перерыва, воинственные интриганы подогревали себя итальянским вином «ламбруско». Над конструкцией корпуса болида корпел Джон Барнард, который ненавидел Италию. Он работал в Англии и посылал свои чертежи по факсу. Конструкторскому отделу в Маранелло оставалось только покорно склеивать клейкой лентой листы чертежей.

Тодт знал, что настало время для революционных перемен. Он решил пригласить в команду первоклассного гонщика. А в середине 90-х годов не было гонщика лучше, чем Михаэль Шумахер. Но одновременно он был самой спорной фигурой среди пилотов «Формулы-1». Он дважды завоевал титул чемпиона, но так и не научился одаривать окружающих лучезарной улыбкой. Вокруг него вечно разгорались споры, он то и дело давал повод для подозрений и претензий. То машина Шумахера не соответствовала правилам, то он буквально выталкивал соперников с трассы. Даже желтая пресса награждала его за это нелестными прозвищами.

Тодт предложил ему кучу денег — по слухам, 35 миллионов долларов в год. Но не это склонило Шумахера перейти в «Феррари», ведь он и в другом месте мог разбогатеть. Его соблазнила перспектива работать вместе с таким незаурядным человеком, как Жан Тодт, создать команду, которая станет лучшей в «Формуле-1».

Игры миллионеров

Чтобы осуществить задуманное, потребовалось пять лет. В первый год в семи гонках из 16 машина не дотянула до финиша. Газеты писали: «Шуми, вылезай из этого красного огурца». На второй год он упустил чемпионский титул, потому что столкнулся с Жаком Вильневым и за 22 круга до финиша вылетел с трассы. На третий год в Спа он толкнул сзади болид Култхарда. На четвертый год в Сильверстоуне отказали тормоза, и он сломал ногу, ударившись о бетонную стенку на скорости 107 километров в час. «Неудачи помогли нам сдружиться, — говорит Тодт. — Мы научились проигрывать достойно, не падать духом и не обвинять друг друга».

Это довольно странная пара друзей: бывший чемпион по картингу из Керпена и француз из семьи состоятельного врача. Но они успешно работают вместе. И благодаря удачному сотрудничеству этой пары итальянская команда пережила подлинный ренессанс. Для публики руководство «Феррари» по-прежнему лелеет старый миф с ореолом светского лоска: шик, гламур, яркие личности, голливудские улыбки...

Но современная «Формула-1» живет совсем иначе. Это коллективная работа. Коллектив продирается сквозь дебри цифр, расчетов, показаний приборов, обсуждает массу мелочей, ищет оптимальные варианты решений, шаг за шагом приближается к намеченной цели.

Никто так хорошо не освоил эту работу, требующую терпения и точности, как команда «Феррари».

Когда Шумахер в 2004 году в Спа в седьмой раз стал чемпионом мира, в красном трейлере «Феррари» победители пили шампанское из бумажных стаканчиков, заедали бутербродами с ветчиной и дружно пели гимн We are the champions. Никто не выпил лишнего на радостях. Никто не мог себе этого позволить, даже сам Шумахер. Через час после победы началось очередное совещание — анализ ошибок.

Воля, дисциплина и чувство долга даже в самых трудных ситуациях давали Шумахеру ощущение уверенности и относительной безопасности. Из индивидуального вида спорта, в котором каждый пилот мчится по трассе один на один со своей судьбой, Шумахер сделал спорт командный. В то время как его коллеги-гонщики переходят из команды в команду, словно солдаты-наемники, он борется в своем «войске».

Немецкое автомобилестроение по-прежнему считается лучшим в отношении качества. Вероятно, команда «Феррари» добилась таких выдающихся успехов, потому что стала даже более немецкой, чем соперники-немцы из «Мак-Ларен-Мерседеса» и «Вильямс-БМВ». Впрочем, в Германии многие относятся к гонкам «Формулы-1» весьма прохладно, считая их забавой миллионеров, прожорливым и бесполезным изобретением автомобильных концернов, загрязняющих естественную среду.

Утром в день гонок в Монца, через десять дней после страшной аварии Шумахера, пошел сильный дождь. В проходе трибун стоят Михаэль Шумахер и пилот команды «Мак-Ларен-Мерседес» Дэвид Култхард. Шумахер в джинсах, зеленых ковбойских сапогах из оленьей кожи и красной рубашке, а Култхард уже в гоночном костюме. До старта еще два часа, они совещаются.

Потом Шумахер говорит: «Погода улучшится. А если нет, тогда посмотрим. Проблем не должно быть». Это говорит человек, который десять дней назад при отличной погоде разбился здесь на скорости 345 километров в час. Он в 15-й раз был на волосок от смерти.

Самое время изменить свою жизнь, найти другое занятие. Но Шумахер хочет продолжать карьеру пилота «Формулы-1». Он снова хочет стать чемпионом мира. Удивительный человек. Такой действительно не оставит гонки. Он ведь ничего другого не умеет.

Федор Шорыгин По материалам зарубежной прессы